Все что-то спрашивают, все что-то хотят знать, а что я могу им ответить? Мне остаётся только делать уверенный вид и врать, врать, врать… Горло уже не растягивается, не хочет пропускать эти бетонные, вымученные ни на что неспособным и отсыревшим воображением фразы, а они всё продолжают задавать вопросы. Я поперхнуться готов, воротником перетянуть горло хочется!.. Внутри уже ничего не скребется, внутри уже всё умерло! А мне раз за разом приходится оживлять крошечные, точно муравьиные тельца прошлого, вспоминать, каким я был… И самое ужасное, что с воспоминаниями всегда приходят мысли. Я начинаю задавать никому ненужные вопросы: был я плохим или хороши, сделал что-то полезное или просто промелькнул размытым кадром за чьей-то спиной, — и поздно вспоминаю, что ненавижу вопросы. Меня узлом выворачивает от всей этой бледности, от всей запутанности. Ни на один вопрос ни у кого нет четкого ответа. Соберется толпа, бросишь ей мысль, и все обсосут идею как кость, даже хрящей не оставят. И тебе остается только сидеть, вспоминая о том, как хорошо было, пока ты молчал. Пока ты никому ничего не говоришь, мысли греют. Но всем же, блядь, надо задавать вопросы… А от ответа порой так трудно удержаться.
А что было бы без любознательности? Привело бы это человечество к вымиранию? Возможен ли вообще человек без интереса к неизвестному? Господи, снова сплошные вопросы… Голова пухнет.